По-настоящему странная книга. Здесь есть как весомые плюсы, из-за которых книгу хочется читать и хочется рекомендовать к прочтению, так и весомые минусы, которые ввергают в ужас – книгу хочется закрыть и больше не открывать. Начну с минусов – мне они оказались очень близкими и очень болезненными.Знаете, я в жизни не поверю, что в Англии то (где лоботомию то делают в промышленных масштабах, особенно в 70-80 года, о которых идёт речь в книге) этому мальчику врачи ставили диагноз «нормальный ребёнок». Не верю. Я по слабому и весьма кривому описанию – Лессинг, видимо, решила его выдумать, дабы показать «непохожесть» ребёнка и всю трудность положения, однако криво списала с мира по нитки, да попала в психиатрический диагноз (предположить можно смело несколько); конечно, Лессинг сажает несколько фактов, противоречащих общей картине (явно специально), однако они неубедительны и не масштабны (психически больные люди бывают очень сообразительны, когда им что-то нужно). И вот я вообще нисколечки не верю в то, что никто не видит, что мальчик действительно просто болен. Хотя автор явно пытался показать, что это просто «необычный» ребёнок. И я не верю. Вот не верю. И это портит ощущение. Это раздражает.А на фоне этого родители кажутся извергами, которые все так страдают, так страдают, но никак реально помочь ребёнку не хотят. В книге описан визит к психологу или психиатру, не помню точно, но а) я снова не верю; б) везде попадаются плохие специалисты (особенно – в сфере психического здоровья, столь хрупком, тонком и деликатном), б) один раз попытку не засчитываю.
А теперь о плюсах – очень хорошо описана ситуация трудного (больного) ребёнка глазами матери, разрушение семьи, вопрос «что же делать». Правда хорошо, здесь я верила и понимала. Эти метания, неоднозначность, муки, вечные вопросы – реальные. И тут же минус – я читала, задаваясь вопросом «чем же кончится эта история?», а она – упс! – ничем и не заканчивается. Повествование просто обрывается. Ну, за таким я могу почитать истории болезни в детской психиатрии, знаете ли! Толк будет примерно тот же. И если после второго такого знакомства с Лессинг я больше не хочу читать её книги, то продолжение «Пятого ребёнка» всё же открою – во-первых, там уже должен же быть наконец конец , а во-вторых – посмотреть на всё это глазами Бена тоже интересно. Если, конечно, автора опять не понесёт в её миры с розовыми слониками.
Сложная для меня книга. Сложная – неожиданно – для моего понимания.У меня уже было – неудачное - знакомство с Брэдбери полтора года назад; мне в руки попалось «Вино из одуванчиков» (да простят меня все любители этой книги; исключительно субъективно – это не «моё»). Полтора года позволили мне излечить рану разочарования, и за «451 градус по Фаренгейту» я бралась в твёрдой уверенности, что Брэдбери – великолепный писатель, живой классик, и некоторые его книги – если выбирать с осторожностью – я смогу полюбить на всю жизнь. В частности эта – «451 градус по Фаренгейту» - заочно метила в число моих любимых книг. Нет, я не разочаровалась – у писателя превосходный язык, прекрасно созданная и прописанная антиутопия (несколькими мазками, зато какими!), яркие живые персонажи, интересный сюжет с неожиданными поворотами. Я проглотила книгу за несколько часов в течение суток, поспешно, с горящими глазами и умиротворённостью внутри. Только вот что и как показала мне эта книга и какое влияние оказала заставило меня немного растеряться. Я думала об этой книге несколько дней после, иногда и как-то вдруг мне приходили мысли, которые меня устраивали, но позже я их забывала напрочь; когда же я пыталась начать размышлять над книгой в специально отведённое, свободное от всего остального, время – мысли не шли ко мне.А о книгах ли данное произведение? А книг ли не хватало людей из того (как многие предрекают – будущего) мира? Книги ли нужны для восстановления человечества? Вот вроде на протяжении всего романа нам говорят об этом постоянно прямым текстом разные люди, вроде бы это является целью людей «нормальных», несущих в себе остатки чего-то от Человека (где с большой буквы). И с другой стороны мы смотрим на мир глазами героя, который не читал (почти) книг, но который при этом возглавляет процессию «читающих и читавших» людей в конце книги, который кажется выше и живее, ярче, лучше их. Эти люди – люди думающие, мыслящие – стремятся к человечности, к чувствам и морали; хочется кричать и вопить «Разве они в книгах?». Книги могут научить плохому, могут петь гимн преступлениям, могут быть пустыми как ток-шоу. Наверно, здесь дело в том, что они учат разнообразности? Мне интуитивно хочется сказать, что книги показывают нам людей, людей разных в разной ситуации, ведущих себя по-разному, поступающих по своему, и мы сами вольны выбирать, формировать, вырывать образы, модели поведения, черты характера, которые нам кажутся правильными. Но разве говорил об этом Брэдбери на страницах своего романа? Разве чтение книг – просто само по себе чтение книг, добровольное, гордое – даёт нам человечность? Очень хочется сказать, что да, но – увы – я слишком часто встречаю среди читающих людей нетолерантность и снобизм (до тошноты часто, до того, что я говорю об этом снова и снова). У меня есть аргументы за книги как единственное, что способно спасти человечество (просто я не заостряю на них внимание, потому что ничего нового, не слышанного от других, я не могу придумать) – как вековое искусство, как мудрость поколений, как тысячи и миллионы историй; так и против, которые я излагаю снова и снова. И, как мне кажется, Гай Монтэг, который не читал книги, но почувствовал на собственной шкуре другие, человеческие отношения, пришёл сам, своими усилиями, а не строчками, написанными в книгах, к пониманию, подтверждает мои сомнения. Да, Монтэг читал книги – несколько страниц урывками, тайно, наспех, зачастую не понимая, о чём же там говорится. Книги для него – символ, а не средство. Книги вообще в данной антиутопии – лишь символ. Мощный, сильный, красивый, но – символ, а не цель. Так же как и сжигание библиотек, о котором упоминает автор в эпилоге. А что страшнее – люди, которые потеряют человечность и будут стремиться к миру развлекающемуся или люди, которые дословно понимают символы?Я не знаю.
Странно писать рецензию на книгу, которую ты прочла вот уже год назад. Но – вдруг! – захотелось, появилось чувство нужности данного действия. Отчасти потому что мне больно заходить на страничку одной из моих любимых книг и видеть краткие, порою негативные, отзывы.
Эту книгу я прочла вот уже год назад, и с этой книги я поняла, что полюблю Стругацких всей душой (не после популярного и глубокого «Пикника на обочине», так любимого многими в моём окружении; чуть позже). При этом я не могу сказать, что я люблю фантастику вообще, но души не чаю в жанре «социальная фантастика». Это произведение – нет, стоп, не произведение, а Стругацкие вообще, - одни из лучших в данном классе на мой взгляд. Отдельно и вначале хочется сказать о том, что меня поразило больше всего в данном произведении: атмосфера. Город-курорт, где всегда идёт дождь. Где дети потеряли родителей, а родители – детей. Где скапливаются больные, пугающие, не такие люди. Где не осталось ничего, кроме безнадёжности, привычки, алкоголя и философских размышлений о пустом. Город на отшибе, лишний город страны, но где живут люди – им некуда (да и зачем?) податься. Пьяный угар. И вечный нескончаемый дождь. Эти декорации – вышедшие из-под пера писателей-фантастов – отлично передают не только место, в котором происходит действо, но и смысл происходящего на страницах. Они с одной стороны смягчают холодные, точные и ужасные события, разворачивающиеся в «Гадких лебедях», и с другой же стороны подчёркивают углы и создают гнетущую обстановку.А в заключении, я хочу сказать, что не буду говорить о философской составляющей романа, о мыслях, которые туда заложены. Во-первых, между тем, что хотел сказать автор, тем, что сказал автор, тем, что я прочла в книге и тем, что я поняла в книге лежит огромнейшее, нескончаемое пространство. Во-вторых, роман многогранен и неисчерпаем – достаточно выдернуть одну ниточку и поразмышлять над ней, чтобы понять, сколько вопросов без ответов заложили авторы. Дети и родители, родители и дети: кто кого предал, кто кого спас. Безнадёжность и что с ней делать. Свои принципы и силы, чтобы их отстаивать. Не такие как все люди и отношение к ним. Принесёт ли счастье интеллект. Как можно менять прошлое и каково это – менять прошлое, чтобы избежать самих себя. И ЧТО порой достаточно изменить в прошлом. Это только те вопросы, которые я вспоминаю сразу, спустя год, после прочтения. В-третьих, лично я отдалась более чувственному восприятию и оценке собственного взгляда на данные проблемы, нежели на решение глобальных вопросов. По всем трём названным критериям «Гадкие лебеди» оставили после себя глубокое впечатление. Ну и в-четвёртых – всё же нельзя писать рецензии спустя год, многое стирается, меняется, нет прежней однозначной уверенности, как сразу после прочтения.
Это произведение по-настоящему оставило во мне след. Да, оно не доброе, и да, оно невыносимо безнадежное, но оно нужное, правильное и очень жизненное – как в глобальном плане так и в плане личном.
А не так давно – в 2006 году – вышел фильм К. Лопушанского где непревзойдённо сохранили атмосферу и изменили сюжет, проблемы и расстановки акцентов, при этом практически не поменяв сути (просто сконцентрировав её, выделив что-то одно, а не многогранное). Конечно, любителям Стругацких данный фильм смотреть трудно, но если абстрагироваться – то как прочтение и отдельно от книги имеет место быть.
@темы: в обнимку с испачканным небом
